Новая гитара “Ночных Снайперов”
корреспондент - Сергей Хлебников
В новом году в составе группы “Ночные Снайперы” произошло изменение – на место бас-гитариста Дмитрия Честных пришел Федор Васильев. Его дебют состоялся на концертах в московском клубе Б2 и питерском “Старом Доме”. Зрители сразу же по достоинству высоко оценили игру нового музыканта. А участники группы без сомнений уверены в успехе совместной работы с Федором Васильевым. О его богатой музыкальной биографии вы можете узнать из его интервью.
ФЕДОР ВАСИЛЬЕВ: "СВОЙ ЖИЗНЕННЫЙ СТИЛЬ!"
У большинства любителей рок-музыки имя бас-гитариста Федора Васильева ассоциируется в первую очередь с названием "Круиз". И это вполне закономерно и справедливо. Именно трио "Круиз" во второй половине 80-х - начале 90-х годов гремело (и в прямом и в переносном смысле) по стране, собирая многотысячные аншлаги на всей территории, тогда еще, СССР. Именно это трио в 1987 году совершило настоящий прорыв на запад, записав и выпустив в Германии на лейбле WEA свой первый англоязычный альбом. Именно этот коллектив прославился и запомнился яркими, зрелищными концертными выступлениями, и не менее яркой и эффектной игрой всех его участников. И как выяснилось сейчас, трио "Круиз" до сих пор имеет целую армию поклонников (причем поклонников не только отечественных, но и зарубежных), которые, помнят и любят эту группу до сих пор! Совсем недавно, всем фэнам был сделан большой подарок, - впервые после долгого перерыва, трио "Круиз" выпустило новую запись, - промо-CD, состоящий из своих, проверенных временем "боевиков", сыгранных в новых аранжировках. Выпуск этого диска породил буквально лавину интереса и слухов о возрождении легендарного трио: Гаина-Ефимов-Васильев. И это было отличным поводом встретиться с Федором Васильевым и подробно поговорить с ним на многие интересующие как фэнов, так и бас-гитаристов темы. Федор - доброжелательный и открытый для общения человек, охотно согласился на беседу, и результат нашего с ним общения сейчас перед вами. Конечно же, большая часть интервью посвящена игре Федора Васильева в составе "Круиза", но я надеюсь, вам также будет интересно узнать и о некоторых других аспектах его музыкальной деятельности. Ведь за время, прошедшее с момента распада трио, игра, стиль и взгляды Федора, как и положено, изменились, обретя новое, более зрелое качество, соответствующее требованиям и духу сегодняшнего времени.
- Федор, привет. Расскажи, с чего начались твои занятия музыкой?
- В первом классе обычной общеобразовательной школы родители, как это было принято в то время во всех добропорядочных семьях, отдали меня в музыкальную школу - учиться на пианино. Это был самый престижный по тем временам инструмент, - обучение на нем стоило безумных денег - около 25 рублей в месяц, что по советским меркам очень дорого. И поскольку мои родители были не академики, а простые рабочие люди, - это был весьма ощутимый удар по семейному бюджету. Хорошо, что дома был свой инструмент, и не нужно было тратиться еще и на прокат.
- В одном из интервью ты, однако, сказал, что закончил две музыкальные школы.
- Все просто. Классу к третьему я понял, что пианино ненавижу всеми фибрами своей души. Но поскольку на мое обучение были уже затрачены достаточно серьезные деньги, то моя матушка - человек весьма строгий и волевой - запретила мне бросать учебу. И тогда я в отместку совершил своеобразный, абсолютно не осознанный акт детского протеста - пошел и поступил учиться в другую музыкальную школу на тромбон. Причем выбор инструмента был сделан мной абсолютно "от фонаря". Дело, правда, упрощалось тем, что тромбон, в отличие от пианино, в восприятии людей был не таким уж престижным инструментом, и обучение на нем стоило намного дешевле. - Разница, по сравнению с обучением на пианино, была огромная. И таким образом я стал учиться в трех школах одновременно - средней общеобразовательной и двух музыкальных.
- А с чего началось твое увлечение рок-музыкой?
- В школе у меня был одноклассник, отец которого работал военным перевозчиком, и в силу специфики своей работы постоянно мотался за границу. И как на удачу, отец этого одноклассника коллекционировал пластинки. Именно у него я впервые и услышал рок, - это был альбом Deep Purple In Rock. Дома у них стояла совершенно "заоблачная", по тем временам, техника: стерео усилитель, "чумовые" колонки Siemens, обалденный стереомагнитофон Uher, плюс вертушка для пластинок. Вся эта аппаратура стояла в маленькой восьмиметровой комнате, и когда мой друг "дал все ручки вправо" на усилителе, у меня просто "башню снесло" от счастья (смеется). Я испытал такие эмоции, которые в занятиях классической музыкой вообще не затрагивались.
И мы с моим другом стали, в промежуток между занятиями в школе и моими занятиями в двух музыкальных школах, собираться у него дома и слушать пластинки. - У меня было минут сорок-пятьдесят свободного времени, за которое мы успевали послушать один альбом, после чего я, с выпученными глазами и "шальной" головой ехал на занятия в музыкальные школы. Это было очень веселое время. К пятому классу я уже знал на слух все пластинки Deep Purple, Nazareth, Slade, T-Rex, Pink Floyd и т.д., а наизусть - названия всех альбомов и песен этих групп.
- И так ты "заболел" громкой музыкой?
- Да, с этого все и началось. В то же время, у другого моего одноклассника был старший брат, который играл в ВИА на гитаре. И однажды этот одноклассник позвал меня к себе домой, посмотреть на звукосниматель за девять рублей, который его брат себе купил (смеется). Тут я понял, что есть возможность приобщиться к электрическим музыкальным инструментам. В результате мне была куплена гитара, и я стал учиться играть на ней. Сразу же скажу, что на гитаре я до сих пор играю весьма невнятно - ведь бас-гитара и гитара - это абсолютно разные инструменты.
- А как ты решил стать бас-гитаристом?
- В середине семидесятых очень модны были "Концерты мастеров искусств" - своеобразные сборные "солянки", которые проходили, как правило, в ГКЗ "Россия". Это был большой концерт из двух отделений. В первом отделении, например, были и балет, и хор, и "кто-то вышел, что-то про партию спел". Во втором - цирковые номера, пантомима, "хазановы" всякие и т.д. А в конце обязательно играл какой-нибудь вокально-инструментальный ансамбль.
На один из таких концертов я случайно и попал. Сижу, смотрю все эти "номера", с ощущением, что это какой-то полный кошмар. Однако в конце концерта выкатываются "Биги", выходит ВИА, и люди начинают "вживую" играть, - слава богу, тогда никаких "фанер" не было. Я помню, сижу и думаю: "Вот клавишником мне быть точно не хочется. Барабанщиком?.. - тоже не моё. Кем быть? - бас-гитаристом или гитаристом?..". И тут я понимаю, что гитаристу, грубо говоря, для того чтобы сорвать аплодисменты зала, особо и делать-то ничего не надо, - вышел, "фуз" нажал, и все упали в обморок. А вот бас-гитаристу что же нужно сделать, чтобы ему зааплодировали? - Это ж, каким музыкантом надо быть!". И совершенно сознательно, - я очень хорошо помню этот момент, - у меня появляется мысль: "О! Вот - это как раз тот инструмент, в занятиях на котором нужно приложить достаточно усилий и воображения, чтобы публика тебя в коллективе заметила и выделила". Именно в этот самый момент я принял решение - буду бас-гитаристом!
- И что же было дальше?
- А дальше, я поехал в замечательный пионерский лагерь от военно-воздушной академии им. Жуковского, в котором, по тем временам был "полный порядок" с деньгами, и где была аппаратура, на которой играли ребята из старшего отряда. Вдобавок ко всему, рядом находилась военная часть, в которой был штатный армейский вокально-инструментальный ансамбль, на репетиции которого я частенько бегал. На концертах этот ансамбль исполнял, конечно же, песни типа "И Ленин такой молодой", а на репетициях, когда отсутствовало начальство, они для себя играли Deep Purple и Led Zeppelin, что мне, опять же, очень сильно "вставляло".
- А когда ты впервые взял в руки бас-гитару?
- Бас-гитару впервые в руки взял в 1974-м году - в то время я ходил в четвертый класс. Я как раз вернулся из пионерского лагеря, в школе начались занятия. И осенью к нам пришел какой-то массовик-затейник. За определенную плату от дирекции он ставил музыкально-патриотическую постановку минут на тридцать, - тогда это тоже было модно: приходил баянист, ставился хор из "способных мальчиков и девочек" и разучивалась какая-то полная ахинея. Разумеется, никто из учащихся просто так, "за красивые глаза" участвовать в этом не хотел. И тогда этот массовик-затейник предложил нам своеобразную сделку. У него в ПТУ был полный комплект аппаратуры: усилители, барабаны, электрогитары и, конечно же, орган "Юность" (смеется). И он нам предложил - вы участвуете в моей постановке, но зато вечером, три раза в неделю, по полтора часа, у меня на базе "играете в рок-музыку". Мы, конечно же, согласились, и у меня появилась возможность более-менее регулярно общаться с инструментом. Это был какой-то чешский бас, название которого я уже не помню.
- Как ты занимался на бас-гитаре?
- Занятия на бас-гитаре были просты и банальны - я брал пластинку, например, Deep Purple, и "снимал" с нее все басовые партии "копейка в копейку", получая от этого огромное удовольствие. И здесь надо отдать должное, мое обучение в музыкальных школах здорово мне помогло, - поскольку я уже имел представление о подходах к занятиям, музыкальной теории и т.д., то и на бас-гитаре я сразу стал играть осмысленно.
На мой взгляд, обучение классической музыке все равно необходимо, так как существует некая преемственность стилей. И классический подход, с точки зрения музыкальной системы, никогда не повредит, - это определенный багаж знаний, понимание культуры развития музыки, умение слушать мастеров жанра и понимать музыку на уровне ощущений и эмоций.
- В какой момент ты решил серьезно и профессионально заняться музыкой?
- В 1980-м году я закончил десятый класс общеобразовательной школы и обе музыкальные школы по классу пианино и тромбона и поступил в Музыкальное училище им. Гнесиных на специальность тромбон. С поступлением, кстати, вышла забавная история. На выпускной экзамен в музыкальной школе, мой педагог по тромбону пригласил преподавателя из Гнесинки по фамилии Востряков. Тот пришел, послушал меня, и говорит: "Все. Приходи, подавай документы. Поступишь". Я подал документы и в назначенный день пошел на консультацию по специальности. Захожу в аудиторию, а там сидит совершенно другой человек. Я думаю: "Наверно это помощник Вострякова, который проводит консультации", и чего-то ему там наиграл. Он остался жутко доволен, а потом спрашивает: "Документы на поступление ты уже подал?", я отвечаю: "Конечно, подал". Он говорит: "Как же так. Ты ко мне собираешься поступать, уже документы подал, а со мной об этом даже не посоветовался". Я ему отвечаю "Позвольте. Как это к вам? - Я к Вострякову поступаю". Тут он оторопел и говорит: "Ну, парень, ты даешь! Востряков - это отделение духовых и ударных инструментов, - классическое, у него прослушивание совсем в другой аудитории. А я преподаю на эстрадно-джазовом отделении". И для меня было полным открытием, что в Гнесинке, оказывается, уже года три-четыре как есть эстрадный отдел. Я тут же говорю этому дядьке: "Все, я буду поступать к вам", вернулся, забрал документы с отделения духовых и ударных инструментов и подал их на эстрадное, куда благополучно и поступил. Вот так, благодаря простой ошибке дверями я и поступил на эстрадное отделение (смеется).
- То есть ты поступил на тромбон, а параллельно играл на бас-гитаре?
- Да. Прошло месяца три моего обучения в Гнесинке, и у меня появилась возможность с ребятами из училища играть на бас-гитаре какие-то халтурки, свадебки. Я к тому времени уже совершенно спокойно играл дежурный свадебный репертуар, - все эти "песни про барабан", Антонова и т.д.
Но с самого начала моей учебы в училище Гнесиных я хотел параллельно с игрой на тромбоне заниматься с педагогом по бас-гитаре. Однако, на все мои "заезды", типа: "Хочу учиться на бас-гитаре!" декан эстрадного отделения отвечал: "Поступил на тромбон, вот и учись на тромбоне". И здесь мне опять очень повезло. Моим однокашником в училище был Константин Никольский, по тем временам - звезда неимоверного масштаба, - ему-то я и должен сказать отдельное спасибо. Когда меня в очередной разы "отшили", Костя пошел к декану, и, не знаю, о чем они там разговаривали, но с половины второго курса мне разрешили, параллельно с учебой на тромбоне, заниматься с педагогом по специальности бас-гитара. В результате, училище я закончил по двум специальностям. Конечно же, в силу эстрадно-джазового отделения мое тогдашнее обучение на бас-гитаре, с тем, что я позднее стал делать на своем инструменте, напрямую ничего общего не имело, - другая музыка, другие приемы и задачи.
- У каких преподавателей ты занимался?
- С преподавателями мне очень повезло: джазовую импровизацию у меня преподавал один из лучших наших джазовых пианистов Игорь Бриль. Он же преподавал игру в малом составе, - у нас было забавное трио: я играл на бас-гитаре, на барабанах играл Федор Андреев, а Игорь Бриль - на клавишных. Еще один очень авторитетный человек в джазовой истории - Юрий Николаевич Чугунов вел у меня джазовую гармонию. Олег Степурко - аранжировку. Игру в комбо-составе преподавал Виктор Осейчук - один из лучших отечественных саксофонистов.
- В каких коллективах (помимо, разумеется, обучающих) и какую музыку ты играл в то время?
- Еще до Гнесинки, в ПТУ у нас был коллектив, который назывался "Сплошные неудачи". Что приятно - по тем временам, мы играли исключительно свои произведения, которые писали все вместе, сообща. Это был очень забавный коллектив, однако, так или иначе, это была уже рок-музыка: фузы, "ручки вправо", - все, как положено (смеется). Позже, в Химках был локальный, достаточно популярный в свое время коллектив "Отражение", в котором также исполнялись свои произведения, - музыку писали я, гитарист и клавишник. А на втором курсе музыкального училища я познакомился с Димой Варшавским, и мы начали делать "Черный кофе".
- Расскажи, пожалуйста, об этом периоде подробнее.
- Сначала мы очень долго не могли найти барабанщика. Пытались отобрать из своих знакомых по Гнесинке, но ты же понимаешь, играть рок-музыку так, как играют джаз, нельзя. Все же, кого мы прослушивали, были "Джазмэээнами!", - чтоб они все были здоровы (смеется). В результате Дима, каким-то образом вышел на Андрея Шатуновского, который по тем временам был уже маститым музыкантом и работал у Мигули. Андрей пришел, послушал наш репертуар и неожиданно, по крайней мере для меня, согласился. Первый концерт "Черного кофе" в составе трио Варшавский-Васильев-Шатуновский состоялся в 1984 году в Доме культуры "Искра", сейчас там финский магазин. Мне вообще всегда нравилось играть в трио - коллективе, где максимально мало инструментов. В этом случае на каждого музыканта с точки зрения исполнительства ложится совершенно другая нагрузка. Это не то, что играть где-то "пятого-десятого тромбона", когда если "мимо кассы дунул" - никто и не разобрался, - это серьезная ответственность.
- Ты принимал участие в записи каких-либо магнито-альбомов "Черного Кофе" того периода?
- Конечно. Этим же составом трио, в 1984 году был записан первый магнито-альбом "Черный Кофе". Позже в 1985 году в Красногорске в ДК "Подмосковье" мы записали второй магнито-альбом с песнями "Листья", "Звуки космоса", "Черный кофе", "Пылает за окном звезда". Позже эти песни были переписаны Варшавским с другим составом "Черного кофе" и изданы на пластинке.
- Расскажи о том, как ты стал бас-гитаристом "Круиза"?
- Это долгая история. Для начала скажу, что когда я был молод, то был очень амбициозен, - не в смысле звездной болезни и пафоса, а в том смысле, что очень презрительно относился к творчеству всех ВИА. Это был такой юношеский максимализм, свойственный многим в то время из-за непонимания, что людям просто-напросто не давали делать то, что они хотели и что считали нужным. Так вот, для меня тогда существовал всего лишь один коллектив в нашей стране, который мне нравился и "вставлял" - группа "Круиз". И в моей жизни существует ряд важных, необъяснимых и поворотных событий. В 1986-м году я работал от какой-то аркалыкской филармонии, - тогда это было принято, - в Москву приезжали люди из "тьму-тараканских" филармоний, брали коллектив и увозили его к себе "на чёс", месяца на три. И случилась история - обхохочешься, - мы поехали на гастроли частями: я, барабанщик и вокалист, а гитарист и клавишник должны были подъехать через два-три дня. В результате, они не приехали. У нас авральная ситуация - мы попросту "слетаем с маршрута". И тогда был найден выход - в течение двух суток мне пришлось освоить гитару и я, в результате, три месяца проработал гитаристом. Пришлось срочно учиться всем этим гитарным "фишкам" - теппингу, "чесу". Причем, мало того, что мне нужно было играть ритм, так мне приходилось играть на гитаре еще и соло. Времени на то, чтобы их придумать не было, поэтому я "тупо" во все эти "совковые" песни вставлял соло из "Judas Priest" и "Iron Maiden". Брал прямо кусками, вставлял - и получалось "зашибись" (хохочет). Это было, конечно, полное безумие и сумасшествие, однако, надо признаться, эту ситуацию я вспоминаю с благодарностью - игра на другом инструменте всегда на пользу. Теоретически я, конечно же, о гитаре все знал, - ведь когда рядом с тобой такой человек и музыкант как Костя Никольский, с которым одна из любимых тем для разговора - гитары, звукосниматели, примочки и т.д., - то очень сложно не нахвататься от него всего, что связано с гитарой.
И вот так мы в течение трех месяцев ездили из города в город. Когда приезжали в очередной районный центр, я звонил домой, говорил: "Мама, все нормально, жив, здоров, работаем", и оставлял свои новые координаты, - мало ли чего...
- Хорошо, а как же это связано с "Круизом"?
- Сейчас объясню. Как-то раз сидим мы в одном из городов Казахстана, даже не помню, как он называется, и мне вдруг приходит телеграмма: "Есть интересная работа, позвони в Ригу (или в Таллинн, - точно не помню) по телефону такому-то. Саша". - Короче: "Грузите апельсины бочками" - полный бред. Однако телеграмма адресована мне, и я иду на почту. Меня там спрашивают: "Вам звонок срочный или не срочный?" - Я говорю: "Давайте срочный". Мне отвечают: "Тогда приходите завтра" (хохочет). Оказывается в том месте, где мы находились, срочный звонок делался на следующий день, а обычный через три дня, - "совок" еще тот. На следующий же день случился ураган, повалило столбы, оборвало провода. В результате я смог позвонить по телефону только через три-четыре дня - никто по этому номеру не подходит. Ну, я выкинул эту телеграмму, и забыл о ней и об этой истории. Закончилась наша казахстанская поездка тем, что все мы разругались вдрызг. И вот я еду домой и думаю: "Елы-палы, сейчас опять месяц-полтора надо искать работу, потом репетировать всю эту ахинею". Приезжаю 26-го декабря домой, только захожу в квартиру, как раздается телефонный звонок. Звонит Валерий Гаина (а я с ним даже не был знаком), и говорит: "Федор, здравствуй. Ты не хочешь придти, попробоваться в группу "Круиз"?". Я отвечаю: "Конечно, хочу!". Мы договариваемся, что на следующий день я подъеду в ДК АЗЛК на прослушивание. Я кладу трубу, и я в полном ужасе, - три месяца я бас-гитару в руки не брал, в добавок ко всему своей бас-гитары у меня нет. Я судорожно звоню однокашнику по Гнесинке Сереге Балакиреву, говорю: "Серега, выручай! Дай инструмент на прослушивание". Он дал мне свой "Rickenbacker 4001" - по тем временам это был просто супер-инструмент. Я прихожу на прослушивание, милый человек Валера говорит: "Ну, давай попробуем", и начинает играть какие-то гитарные "фишки", а затем просит меня повторить их на басу (хохочет). А я только что, как ты помнишь, три месяца играл на гитаре, и на бас-гитаре мне все это сыграть гораздо проще, чем на гитаре. В результате я все сыграл и, как мне кажется, в течение 15-ти - 20-ти минут вопрос об участии в группе был решен в мою пользу. Валера дал мне материал магнито-альбома "Рок навсегда!". И уже 31-го декабря 1986-го года мы на Калининском проспекте (где пив-бар "Жигули"), на улице, в 20-ти градусный мороз осуществили первую телевизионную съемку. Это была песня "Дальний свет". Игру за барабанами изображал Макс Удалов, на клавишных был Саша Дронов (тот самый Саша, что давал телеграмму), Валера и я.
- А где был Сергей Ефимов?
- К моменту моего прихода в "Круиз" Сергей из группы ушел и барабанами "заправлял" Макс Удалов, но он также вскоре покинул коллектив, и мы стали искать нового барабанщика. Приходил прослушиваться Андрей Шатуновский, но, по-видимому, просто был "не его день", - он нервничал, сыграл как-то очень напряженно. В результате мы "выписали" Андрея Баранова, - он сейчас, насколько я знаю, живет в Америке - хороший парень и хороший барабанщик. Сыграли с ним четыре концерта в ДК МАИ, где сделали еще одну видео-съемку, посмотрели ее и поняли, что с точки зрения видеоряда Андрей нам не подходит. В конечном итоге, Валера позвонил Сергею Ефимову, и он вернулся на свое место.
- Помнишь ли ты первый концерт в "классическом" составе трио "Круиз"? Где и когда это было?
- Помню - это мало сказано. Первый наш концерт в составе трио был в начале февраля 1987-го года на стадионе в Казани. Играли хэви-программу, плюс из старого репертуара песни "Про Неву", "Как трудно жить без светлой сказки" и может быть "Вставай и падай", точно не помню. Это делалось из соображений длительности концерта, - новых песен было на пятьдесят минут, и нам по времени не хватало играть формат концерта, так что новую программу мы добивали старыми песнями.
- Итак, Казань, стадион, и…?
- Казань, стадион, народу "биток", - тысяч пять-семь зрителей. Я первый раз работал на такой большой аудитории, на стадионах до этого вообще никогда не работал. У меня со страху, что называется, тряслись поджилки. В общем, первый концерт в составе трио для меня был морально достаточно тяжелым. Ну а потом потихоньку-полегоньку все пошло.
- В "Круиз" ты пришел уже после того, как Валерием Гаина и Сергеем Ефимовым была записана демо-лента "Рок навсегда!" (позднее изданная без заглавной песни на виниле под названием "Круиз-1"). Ты просто "снял" басовые партии, сыгранные Валерием, или же в этом присутствовал какой-то творческий аспект - добавлял ли ты что-то от себя?
- Сначала я, естественно, просто "снял" Валерины партии, потому что времени, что-то придумывать не было - надо было готовить программу. Ну, а потом, постепенно начал добавлять какие-то свои штучки. Правда, старался делать это весьма аккуратно.
- Насколько трудным для тебя был процесс "вживания" в коллектив, - ведь ты был самым молодым участником трио? - Каково тебе было играть со старшими и более опытными коллегами?
- Морального давления со стороны никогда никакого не было. Но, разумеется, как в любой творческой работе, возникали какие-то нюансы, однако это были совершенно нормальные нюансы - рабочие. Ведь я в то время был молодым человеком - мне было 23 года. Да я и сам понимал авторитетность и маститость людей, с которыми играл в трио.
- Помимо музыкальной стороны в "Круизе" большое значение уделялось ярким сценическим эффектам, трюкам. Расскажи о них поподробнее.
- Перед началом нашего концерта у парня с девчонкой - откуда они были, я сейчас не помню, - может из цирка, - был обалденный номер акробатической пантомимы. Вся сцена во Дворце Спорта была завешена огромной черной тряпкой, на которой была изображена паутина - ни инструментов, ничего из того, что на сцене, не видно. Номер длился минуты четыре - девчонка ползала по этой паутине, по вертикальной поверхности высотой шесть-восемь метров, олицетворяя злое начало. А парень, звали его Василий, давал такого русского богатыря, олицетворяя начало светлое. И под "страшную" психоделическую музыку у них происходила борьба. Девчонка его пыталась задушить, но в итоге светлое побеждало, и заканчивался этот номер очень-очень эффектно: парень поднимал девчонку на руках и бросал, - в центре паутины, на высоте трех-четырех метров, была дыра, которую из зала видно не было. И девчонка на лонжах улетала в эту дыру. Из зала этот момент смотрелся совершенно потрясающе. Сама же паутина крепилась на мощных резинках, техник нажимал рычаг, и она мгновенно, даже глазом невозможно было засечь, взлетала вверх, и мы начинали "мочить". Происходило это все в одно мгновение: девчонка улетала в дыру в центре паутины, за секунду (я-то изнутри все это видел) ее успевали опустить, отцепить, она убегала, и отстреливался занавес. Весь 1987-й год мы работали с этим номером. Разумеется, на каких-то площадках он не делался - если не к чему было цеплять паутину, но почти все крытые площадки и сольные концерты происходили именно так. Так вот, все трюки в "Круизе" начались именно с этого номера. Пришла идея, - поскольку лонжи-то все равно висят, - подцепить к ним нас. И один из моментов в концерте был таким: Сергей во время исполнения соло, вдруг неожиданно взлетал над барабанами! Люди падали в обморок (смеется). У меня же был такой момент - концерт начинался с инструментального Интро (первая композиция на пластинке "Круиз-1"), в середине которого у Валеры есть сольный кусок, когда он играет вообще один. В этот момент я убегал за сцену, меня с бас-гитарой цепляли на лонжи, забивали за них блестящую мишуру и в полной темноте поднимали на порталы. Во время заключительной каденции в соло Валеры, на меня врубалась световая пушка, - и я такой "весь из себя", стою на верху полный ужаса, но с улыбкой на лице. И вдруг, неожиданно для всех я с этих порталов, с гитарой на перевес, начинаю лететь в зал к народу. Пока лечу, из меня сыпется вся эта блестящая мишура, забитая за лонжи. Ужас заключался в том, что зал совершенно темный, пушка работает в глаза, не видно вообще ничего - сплошное белое пятно перед глазами, и когда будет земля - понимаешь в последние полсекунды. Приземлялся в районе десятого ряда, в промежуток партера, - у людей шок, они даже не успевали понять, что произошло. Я отцеплялся от лонжи, которая мгновенно исчезала в темноте, и бежал обратно к сцене. Ну и все это, разумеется, в тех самых хэви-костюмах, в которых мы запечатлены на обложке пластинки "Круиз-1".
- Случались ли какие-то непредвиденные ситуации?
- Нет никогда. Все было рассчитано и продумано на сто процентов. Однако надо сказать, страха от этого было ничуть не меньше.
- В песнях "Круиза", особенно на концертах, ты часто играл квинтовые аккорды. Это следствие того, что вы играли лишь "в три инструмента"?
- Да, конечно. Я пришел к использованию квинтовых аккордов интуитивно, с точки зрения заполнения музыкальной картинки. Например, когда Валера начинал играть соло, нужно было играть и гармонически, и ритмически так, чтобы не было "пусто". Да мне и самому это было в кайф - я вообще люблю играть аккордами.
- Демо-лента "Железный рок" из шести песен не похожа на полноценный альбом. Для каких целей она была записана?
- Это было вовсе никакое не демо, - мы писали новый альбом, который планировали выпустить на пластинке. Работа над ним началась в марте 1987-го года в студии ВКНЦ на Рублевке, сейчас там кардиоцентр. И каким образом эта запись попала в свет - я вообще не знаю, поскольку мы бросили ее, не закончив. А дело было так: где-то в сентябре или октябре 1987-го года у нас была пауза в концертах, как вдруг мне звонят и сообщают, что послезавтра у нас концерт в ДК на Шоссе Энтузиастов. Выясняется, что приехал какой-то немецкий продюсер, специально посмотреть на "Круиз", - под него-то быстренько и устроили этот концерт. Это был колоритный дяденька: огромного роста рыжий немец лет за сорок, в кожаной косухе, с длинными волосами, в разноцветных перстнях. Звали его Лоттер Майд, и он был одним из продюсеров европейского отдела Warner Brothers - WEA. Он нас посмотрел, послушал - обалдел, приехал в студию ВКНЦ, прослушал наш материал и сказал: "Собирайте вещички и поехали в Германию писаться, потому что по стандартам звука это не проходит вообще никак". В результате мы оставили русскоязычную запись, так как времени на нее уже не было, - надо было делать англоязычные тексты, ехать в Германию и все переписывать заново. И уже в октябре или ноябре 1987-го года мы уехали писать пластинку, которая вышла весной 1988-го года под названием "KRUIZ".
- Как происходила запись альбома в Германии?
- Запись как запись - обычный рабочий процесс, ничего сверхъестественного я припомнить не могу. Сначала были записаны барабаны, затем бас, потом гитары, и - голос. Единственное что нас тогда поразило - доступность любой техники. Я говорил, например: "Мне нужен такой-то усилитель". Мне отвечали "Ок!". Садились в машину, доезжали за пятнадцать минут до музыкального магазина и брали в аренду все, что нужно. Привозили аппарат в студию, все отписывалось, после чего аппарат отвозился обратно в магазин.
- На каком инструменте был записан основной бас для альбома?
- Точно не помню, но, кажется, это был четырехструнный "Rickenbacker 4001"… Да, - девяносто девять процентов, что это был он.
- Какую педаль ты использовал для "груженого" баса в соло "In Flames" и в коде "Knight Of The Road"?
- Это Overdrive. Его сделал мне один человек по имени Володя. На его создание было потрачено достаточно много времени. Я приезжал к Володе домой с инструментом, и вместе мы подбирали нужный частотный пик в искажении, - я говорил: это не то, это то, это надо так, а это так, и т.д.
- Позднее, в соло "Culture Shock" и в коде "Killer Logic" использовалась эта же педаль?
- Да, только в "Culture Shock" уже при сведении, наверняка добавлялись какие-то эффекты: хорус, холл. Кстати, этой педалью я пользуюсь до сих пор - зачем от добра добра искать?
- Во вступлении "Avenger" звучит восьмиструнный бас?
- Совершенно верно. Идеей этого вступления была стилизация под оркестровую струнную группу. У меня в то время был восьмиструнный "Rickenbacker 4008", его я фрагментарно использовал при записи, и на нем, помимо всего прочего, специально для германского альбома записал бас-гитарное соло, которое в пластинку, к сожалению, не вошло. В этом соло я использовал интересный способ звукоизвлечения. При игре "перебором", ударяя большим пальцем сверху, цеплял толстую струну, а ударяя остальными снизу - тонкую. И за счет этого получался эффект одновременной игры нескольких инструментов. Я ставил это соло людям на "засыпку" и спрашивал, что за инструмент играет? Никто не мог понять.
- Такое впечатление, что вступление к "Avenger" придумано бас-гитаристом, - ты играешь линии с использованием открытых струн ля, ми и ре. Это вступление придумал ты или все-таки Валерий?
- Я не могу сейчас ответственно сказать, кто это придумал - столько времени прошло. Если придумал я - хорошо, если Валера - отлично. Единственное, что могу сказать, - каждый из участников трио обязательно, в той или иной степени, что-то привносил в музыку. Ведь мы были группой, а не простым коллективом сессионных музыкантов, где - поставили ноты и играй.
- Ты участвовал в сведении альбома?
- Нет. Альбом сводил Валера и кто-то еще из немцев - точно не знаю. Нас с Сергеем в этот момент в Германии не было. Но понимаешь, - существование трио "Круиз" - это, своего рода, один из парадоксов. Только слушать наши пластинки было бессмысленно, - нужно было обязательно приходить на наши концерты. На концертах была совершенно другая атмосфера, все звучало и игралось по-другому, - по-другому значит лучше. Так что никакая пластинка по сравнению с нашим концертом рядом не стоит. Это совершенно очевидный факт. Когда мы работали концерт, ощущения у всех были просто "бешеные" - был сильнейший эмоциональный подъем. Причем, с точки зрения хитовости (в восприятии обычного слушателя) у "Круиза" никогда не было хитов, таких, как, например, "Владимирская Русь" у "Черного Кофе", и основная ценность коллектива была исключительно в живой работе. Три музыканта на сцене вытворяли такое, что просто "маманя ай-яй-яй".
- Бэки на записи пел ты или Валерий?
- Бэки пел я.
- Каким был творческий процесс создания песен для альбома "KRUIZ"? Каким был твой вклад в аранжировку песен?
- Валера приносил основное ядро - концепцию песни. Затем Серега ее обрисовывал метрически. Я принимал участие в создании различных гармонических последовательностей, особенно в соло гитары, - если это, конечно, не была гармония на тему куплета с припевом. Смысл же в подходе к решению аранжировочных моментов всегда был простой - чтобы все это игралось и звучало на концерте. В студии можно записать двадцать пять гитар, тридцать пять басов, и восемьдесят тысяч барабанов…
Видео:
Фото:
География события:
Теги:
кадры, васильев, интервью