Меню

Журнал Rolling Stone: "Маленькую женщину легче удовлетворить"

1 января 2006

МЫ ПРИХОДИМ 1 ЯНВАРЯ В «Б-2» РОВНО к двенадцати ночи. Диана уже поет на сцене. На ней тельняшка и потрепанный пиджак. Издалека ее можно принять за молодого Кинчева... В партере мы то и дело натыкаемся на девушек лесбийского вида: короткие стрижки, бесформенная одежда, немытые волосы...
Несколько пар целуются. Другие просто обнимаются или держатся за руки. Концерт заканчивается почти через час.

Менеджер «Ночных снайперов» проводит нас в VIP-зал этажом ниже — там уже накрыт стол. На нем несколько тарелок с салатами и поднос с роллами. Спустя еще полчаса появляется Диана. У нее в руке початая бутылка коньяка из гримерки. Официантка приносит небольшой графин Водки для одного из корреспондентов. Диана сразу предлагает перейти на ты.


П. Г.: Стандартный зимний вопрос: как ты встретила Новый год? 

Я прилетела домой утром 31-го. Меня покормили, попоили, и я заснула от усталости. Проспала до 10 часов вечера. Потом меня разбудили и опять посадили за стол. 

Потом наш президент толкнул новогоднюю речь. А когда начали бить куранты, мои родные стали жрать бумажки, на которых были написаны их сокровенные желания. Вообще-то эти бумажки, как мне объяснили, надо было сначала сжечь, пепел вытрясти в шампанское, а затем все это дело выпить. Но те, кто не успел сжечь бумажку до последнего удара курантов, ели ее прямо так.

Е. Л.: А ты ничего для себя не загадала?

Вот-вот... Родные меня тоже спрашивали: «А ты что ничего не загадываешь?» Я говорю: «У меня уже все свершилось». Это правда. А потом я не очень верю во все эти ритуалы. Ну зачем на Новый год есть бумагу?! 
Реально я загадывала желание только один раз — у стены плача в Иерусалиме. Сделала там все как положено. Но Иерусалим — это другое... Я вообще с придыханием отношусь к еврейской нации. Мой первый возлюбленный, кстати, был евреем. Это еще в 93-м году было, в Магадане. Он знал четыре языка. Мы расстались, потому что он поставил мне условие: либо наша любовь, либо моя музыка.

Е. Л.: К слову, моя фамилия — Левкович, моего коллеги — Гриншпун. 
Это хорошо

Мы разливаем водку, Арбенина продолжает пить коньяк

ПО 50 ГРАММ

Вы, главное, ешьте. 

Е. Л : А ты?

Я не хочу. Мне худеть надо. 

П. Г: С чего это?

Ни с чего. Просто в последнее время стала ощущать, что поправилась, и меня это бесит. Один московский модельер, Лена Макашова, подарила мне на Новый год одежду. Так мне страшно позвонить ей и сказать: «А можно на размер больше?» Когда мы последний раз с ней встречались, она предупреждала меня: «Прекрати есть колбасу!» А на гастролях ешь все... Я, кстати, вообще не привередливая... Если забиться на «слабо!» — могу прожить на 100 долларов в месяц.

Е. Л.: Сразу видно, как ты далека от народа. В Москве прожить на 100 долларов уже давно нереально...
Почему? Если не выходить из дома, не ездить на метро, а просто сидеть на диване...

Е. Л.: И есть одни макароны и картошку...

Ну да. Хотя подожди... А если все-таки ездить на метро?

Е. Л.: Считай: с 1 января одна поездка стоит 15 рублей. То есть минимум 30 рублей в день ты будешь тратить на то, чтобы просто съездить туда-обратно. Это 900 рублей в месяц. Прибавь еще оплату коммунальных услуг — и можешь даже без макарон остаться... 

Вот это да... Неужели метро опять подорожало?

П. Г.: А ты вообще бываешь в метро-то?

Бываю, конечно. Очень нравится ночное метро, когда нет бомжей и всех этих запахов ужасных. За бомжами страшно наблюдать, особенно за женщинами... Выпьем?

Е. Л.: Чего-то мы погнали... Предлагаю тогда за снижение цен. Чтобы мы когда-нибудь дожили до этого светлого дня.

Думаю, это невозможно... Давай хотя бы за стабильность в жизни и отношениях. Мне очень ее не хватает... Вы прямо расстроили меня с этими 100 долларами...

ПО 100 ГРАММ

П. Г.: А вот Путин в Новый год хвастался, как все стабильно у нас в стране. Сейчас еще Украине газ отключим — и заживем

Кстати, я же в Киеве была несколько дней назад! Спрашивала у них: «Как вы жить-то будете? Не замерзнете?» Они говорят: «Да не отключат нам ничего!» Они уверены в том, что их просто пугают. Скорее всего, так и есть. Проблема-то в том, что этот газ в Европу идет, а там ничего такого не делали, чтобы без него остаться... Я не понимаю, каким образом Россия может остановить поставки. Да, Украина ворует, но кого это в Европе колышет? Они платят и хотят получать. Так что вряд ли Украину отключат. Договорятся как-нибудь.

Е. Л.: А в целом ты на чьей стороне
в газовом конфликте? 

? Я здесь живу, поэтому, конечно, на стороне России. Да все понятно, по-моему! Чуваки просто не хотят платить нам за то, что мы им поставляем, — и все... Если бы им сказали: знаете, ребята, вот мы с вами делились газом, а сейчас мы не вместе, и нам по фиг, что когда-то Богдан Хмельницкий пел песни про Стеньку Разина. Мы просто посылаем вас на хуй — и все, до свидания. Это одно. Но когда сегодня в новостях президент Газпрома рассказывает о том, что украинской стороне уже давно были вручены бумаги с компромиссными для них условиями, а в ответ нас просто посылают — это совсем другое. Значит, люди просто не хотят платить. Тут все шито белыми нитками.

Е. Л.: Ты веришь тому, что тебе говорят из телевизора?

Не всегда. Но я доверяю, например, новостям на НТВ. Я вижу там некоторую оппозицию государственным каналам, где показывают только то, что дядька прикажет

Е. Л.: Не скучаешь по временам, когда газ у нас был общим, советским? 

Нет. Я очень рада тому, что мы разъединились. Чем меньше государство, тем больше оно следит за благополучием своих граждан и своими границами. Государство как женщина. Чем женщина меньше, тем проще ее удовлетворить... А СССР был такой необъятной бабой... (Обращается к Е.Л.): Почему ты не ешь? Положить тебе салат?

Е. Л.: Спасибо. Давай выпьем за то, чтобы в наступившем году мы меньше смотрели телевизор, а больше занимались всякими полезными делами. 

Ура! Надеюсь, что так и будет.

ПО 150 ГРАММ

П. Г.: Говорят, ты не так давно купила загородный дом?
Да, в прошлом году, после того как мне подарили собаку. В квартире держать сенбернара невозможно — это значит погубить его. 

Л.: Ты хочешь сказать, что дом купила только ради собаки? 

А ради себя что ли? Я тебя умоляю.

Е. Л.: А для себя ты хотела бы что-нибудь приобрести? 

У меня все есть. Гитара, ручка... Что еще надо? Все нормально. Бумаги, правда, иногда не хватает. Приходится писать на каких-то салфетках, на обрывках газет...

Е. Л.: Ты сейчас, сама того не подозревая, дала гениальное определение своему творчеству — «гитара и ручка». Тебе не кажется, что как ты пела в начале 90-х на бардовских фестивалях, так все, по сути, в твоей музыке и осталось? Даже при наличии группы. 

Ну да. И это очень здорово. Мне нравится, что, несмотря на весь этот фантик, мое творчество вырастает именно из 93-го года. Или 1812-го. Неважно.

Е. Л.: А зачем тогда группа? 

Они хорошие музыканты.

Е. Л.: Но свои три-четыре аккорда ты можешь прекрасно исполнить без них, и хуже не будет. Или будет?

(Смотрит пристально на Е.Л):.): Вообще вопрос абсолютно в тему, надо признаться. Потому что... (Думает.) Дальше все будет иначе. Я буду заниматься музыкой, которая не будет похожа ни на альбом «SMS», ни на альбом «Цунами». Мы уже решили с ребятами, каким будет новый альбом. Вот послушаешь его, мы с тобой обязательно встретимся и поговорим. Больше без комментариев

Е. Л.: Я тебя обидел? 

Вовсе нет. Я понимаю, о чем ты. Если бы ко мне подошел сейчас Дед Мороз и сказал: «Слышь, Арбенина, вот тебе студия, вот тебе клавиши, а главное, вот тебе полгода свободного времени— только напиши, пожалуйста, 40 минут сложной музыки», я бы его расцеловала. Мне этого очень не хватает

П. Г.: А нужно ли это, с другой стороны? Взять, к примеру, Земфиру, которая записала странную, изысканную пластинку — и сразу потускнела ее всенародная слава. Может, в России действительно стоит делать все проще? 

Нет, конечно. Не нужно делать проще... Парни, я сейчас подумала, что мы вообще не о том говорим. Все что нужно — это просто влюбляться. Гитара, ручка, фортепиано, ножка — по большому счету дело двадцатое. В музыке первым делом чувствуется, влюблен ты или нет. Я недавно видела передачу про фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!». Актеры рассказывали о пробах, съемках, ролях своих, о том, что в фильм не вошло, и т. д. А потом показали самого Рязанова. И он сказал: «Знаете, почему этот фильм получился? Я просто в это время был очень сильно влюблен!» И я такая. А-а-а!!! (Хватается за голову.) Как же я не могла до этого раньше допереть! Надо быть влюбленным — и все! Я просто опухла от того, что он сказал. Ты можешь писать какой угодно сложный альбом — электронный, резиновый или в кристаллах, но самое главное, чтобы у тебя внутри там горело. Вот журналисты хвалят группу Franz Ferdinand, а чего они? Они не влюблены вообще. Я пыталась сделать под них хотя бы зарядку, поотжиматься — и то невозможно... Скукотища. Через пару лет все вообще забудут, что эта группа существовала.

Е. Л.: А про Леню Федорова мы будем помнить всегда. 

(Диана резко придвигается к Е.Л. и целует в щеку): Да! Блин, вот он очень крутой. Я его тоже очень люблю.

П. Г.: Давайте за композиторов...

ПО 200 ГРАММ

П. Г.: Вот ты говоришь, что тебе ничего особого из материальных благ не нужно, но в Швейцарию вы ведь явно ехали играть за большие деньги...
Это были обычные концерты. За деньги — и что? Это тур был. 

П. Г.: Разве вы не с «Ленинградом» туда ездили?

Да ты что? Вместе бы мы не ужились.

П. Г.: Это почему?

Мы не стыкуемся ни в одной плоскости. Мне нравятся интеллигентные, умные, тонкие люди, а не быдляк.

П. Г.: Разве Шнур — не тонкий и не умный? Ты его просто плохо знаешь.

Это какая-то хитровыебанная тонкость, которая мне в моем возрасте уже неинтересна. (Диана откидывается на диван, широко расставляя ноги, и делает вид, что расстегивает ширинку - видимо, изображая Шнура): «Эй, телка, иди сюда, тусанем!» Вот через это твой Шнур умный и тонкий? Знаешь, я не девочка, которая сидит под столом и с наслаждением наблюдает, как взрослые мальчики матерятся и меряются пиписьками... Уже то, что он назвал себя Шнуром, дико убого. Шнур, Пузо, все эти кликухи... Мне нравится, когда рядом со мной сидит Алла Демидова, которая действительно умная, и она такая, какая есть, не играет ни во что. Или Олег Басилашвили. А когда мне говорят, что Шнур, который в жопу пьяный показывает на сцене хуй , умный и тонкий человек, — знаешь, я тебе не верю ни на секунду. Потому что это убожество!

Е. Л.: Ладно, перемыли косточки и будет. Ты сама-то всегда честная-пречестная?

Да, я отвечаю за это. Я такая, какая есть. Не было такого случая, чтобы я хитровыебанно себя вела. 

Е. Л.: Раз так, я хочу поговорить с тобой на одну очень интересующую лично меня тему. У тебя, надеюсь, нет запретных тем?

Нет... Хотя я уже бояться начинаю, если честно... Ты будешь пить водку-то?

Е. Л.: А то!

ПО 250 ГРАММ

Е. Л.: Сегодня на твоем концерте я смотрел не на сцену, а в зал — на твоих поклонниц. Я не увидел ни одной красивой женщины. Короткие стрижки, какая-то ужасная бесполая одежда. Я видел, как девочки, которым явно нет и шестнадцати лет, целуются друг с другом.

(Перебивая): Да ладно?! 

Е. Л.: Правда, ничего не знаешь об этом?

Ну... (Долгая пауза.) Допустим, это так. И что дальше?

Е. Л: Ты одна из тех певиц — наряду с Земфирой, Сургановой, Бутч, Леной Перовой, — которая своим внешним видом фактически пропагандирует лесбийскую культуру...

(Арбенина резко отворачивается и молчит. Пару минут ничего не происходит.) 

Е. Л.: Тебе тяжело говорить?

Я просто думаю. Это иногда полезно.
(Проходит еще какое-то время... Диана вздыхает!)
Прости, что ты спросил? 

Е. Л.: Никогда не думала, почему ты привлекаешь в зал именно таких людей? 

Мне часто говорят о том, что происходит в зале. Другое дело, что мне до сих пор это не очевидно. Я хочу, чтобы кто-нибудь снял происходящее на концерте на камеру, чтобы я это сама увидела. Я как-нибудь дам тебе камеру, ладно? 

Е. Л.: Поверь, что все так, как я тебе рассказываю.

(После паузы): Изначально кто-то придумал эту легенду о моем лесбийстве. Но сейчас она изжила себя. Не потому, что я от чего-то хочу откреститься, вовсе нет... У меня просто давно уже другие ориентиры... И мне кайфово сейчас...

Е. Л.: Ты как будто нарочно убиваешь в себе женственность, специально уродуешь себя этими пиджаками и тельняшками. Для чего?

(После долгой паузы): Сегодня неудачный день. Я, представь себе, впервые так оделась.

Е. Л.: А зачем?

Просто спросила у своего любимого: «Что одеть-то?» Он говорит: «Конечно, тельняшку». (Пауза.) Нуда ладно...

Е. Л.: У тебя никогда не возникало желания надеть мини-юбку, например?


Честно? Я очень хочу надеть мини-юбку. Только мне похудеть надо сначала.

Е. Л.: Так худей скорее, если тебе так нужно! 

Ты к чему все это говоришь? 

Е. Л.: К тому, что секс между мужчиной и женщиной — это одна из главных составляющих рок-н-ролла. А у нас нет ни одной стопроцентно сексуальной, женственной рок-певицы. Так, чтобы для мужиков... Понимаешь? 

(Арбенина сидит, схватившись за голову. Проходит минута.) Я думаю, все дело в русском языке. Он определяет сознание. В нем очень много смысла и мало секса. Чтобы быть сексуальной рок-певицей, нужно как минимум петь по-английски.

Е. Л.: Я прекрасно могу себе представить, как ты поешь ту же «Актрису», только при этом ты одета по-другому, красиво накрашена. Ты что, перестанешь писать песни после этого? 

(Арбенина молчит.) 

Е. Л.: Ты чего молчишь-то? 

Мне нравится. Я даже застыла, наблюдая за тобой... Ты в каком году родился? 

Е. Л.: В 1978-м.

А какого числа?

Е. Л.: 18 января. 

Да...

(Многозначительно молчит.)
(Паузу прерывает Гриншпун):

П. Г.: Ладно, давайте выпьем за рок-н-ролл и все его составляющие... Кроме наркотиков... 

(Арбенина будто не слышит.)

(Обращается к Е. Л.): У меня есть брат, он очень на тебя похож. На 12 лет младше меня. Очень похож... Прости, а ты женат?

Е. Л.: Да.

Зря.

Е. Л.: Это еще почему?
Потому. (Выпивает.)

ПО 300 ГРАММ

Я думаю, что сексуальность должна иметь под собой какую-то подоплеку. Этой подоплекой может быть уверенность, может быть любовь. Я думаю, если бы ты сейчас поехал со мной ко мне домой, то наутро у нас с тобой прибавилось бы уверенности в себе. Это факт... 

Е. Л.: Ты хочешь сказать, что не совсем уверена в себе? Я хочу сказать, что могу позволить себе такой эксперимент...

П. Г: Давай, иди с ней! (Смеется.)

Е. Л.: А у меня ты не хочешь спросить?

Ладно, счастливо... (Арбенина резко встает и уходит.)

 

Видео:

Фото:

География события:

Россия, Москва

Теги:

rolling stone, интервью, б2