Меню

Сборник "Русская рок-поэзия: Текст и контекст", вып. 14. Статья 1

10 октября 2013

дата указана приблизительно

Сборник научных трудов "Русская рок-поэзия: Текст и контекст" выпускается Уральским государственным Педагогическим университетом с 1998 года. В сборник 2013 года вошла статья Н.М. Матвеевой "Лирика русских поэтов ХХ века в творчестве рок-групп «Ночные Снайперы» и «Сурганова и Оркестр»"

 

В настоящее время некоторые музыкальные исполнители выбирают в качестве текстов для своих песен стихотворения классиков. Если ранее мы старались выбрать наиболее востребованных исполнителями поэтов и рассматривали случаи исполнения различными музыкантами песен на стихотворения С. Есенина, В. Маяковского, А. Блока (1), то в данной статье мы решили пойти от обратного и рассмотреть песни на стихотворения различных поэтов в творчестве какого-то одного исполнителя. Впрочем, исполнителей получилось два.

Наибольшее количество песен на стихи русских классиков ХХ века мы обнаружили в совместном творчестве рок-певиц Дианы Арбениной и Светланы Сургановой в группе «Ночные Снайперы», а также в последующем индивидуальном творчестве каждой из исполнительниц в рок-группах «Ночные Снайперы» (Арбенина) и «Сурганова и Оркестр» (Сурганова).

Совместно в группе «Ночные снайперы» Диана Арбенина и Светлана Сурганова исполнили песню «Сохрани мою тень» на стихи И. Бродского (альбом «Детский лепет», 1999). После ухода Сургановой группа «Ночные Снайперы» записала песню «Я сижу у окна» также на стихи И. Бродского (альбом «Тригонометрия», 2004), на концертах Диана Арбенина исполняет песню «Реквием» на одноименное стихотворение М. Цветаевой. Группа «Сурганова и Оркестр» исполняет песни «Неужели не я» на стихи И. Бродского (альбомы «Неужели не я», 2003; «Кругосветка», 2006), «Мне нравится» на стихи М. Цветаевой (альбом «Любовное настроение», 2005), «Путник милый» на стихи А. Ахматовой и современного поэта Т. Хмельник (альбомы «Любовное настроение», 2005; «Возлюбленная Шопена», 2005), «Я знаю женщину» на стихотворение Н. Гумилева (альбом «Возлюбленная Шопена», 2005), «Ленинград» на стихи О. Мандельштама (альбом «Чужие как свои», 2009).

Применив к вышеперечисленным песням выведенную нами ранее на образцах целого ряда песен на стихи Есенина, Маяковского и Блока типологию изменений, происходящих при трансформации стихотворного текста в песенный, мы получили следующие результаты.

1. Исполнитель оставляет исходный стихотворный текст без изменений.

К данному случаю относится песня Дианы Арбениной «Реквием» на стихи Марины Цветаевой. Ранее песня уже исполнялась Аллой Пугачевой, она же является и автором музыки. Песня не вошла в альбомы «Ночных Снайперов», распространяется в качестве записи с концерта 2008 года.

2. В тексте производятся незначительные изменения слов или используются повторы.

В творчестве групп «Ночные Снайперы» и «Сурганова и Оркестр» мы не нашли песен, относящихся к данному пункту типологии. Тем не менее, как уже отмечалось, граница между этим и следующим типами достаточно условна, а большая часть рассматриваемых нами песен относится именно к третьему (следующему) пункту.

3. Используется одно трансформированное стихотворение, в котором могут заменяться многие слова, переставляться и удаляться строфы; при этом содержание текста трансформируется.

К этой группе относится наибольшее количество песен: «Сохрани мою тень» и «Я сижу у окна» «Ночных снайперов» и «Неужели не я» «Сургановой и Оркестра» на стихи Бродского; песни «Сургановой и Оркестра» «Мне нравится» на стихи Цветаевой, «Я знаю женщину» на стихи Гумилева, «Ленинград» на стихи Мандельштама.

В песне «Я сижу у окна» на одноименное стихотворение Иосифа Бродского исходный текст претерпевает только два лексических изменения, также происходит компиляция стихотворных строк.

Иосиф Бродский
Я всегда твердил, что судьба - игра
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

Ночные Снайперы
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я сижу у окна.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе своей грузной тени.
Я сижу у окна.
И моя песнь была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Я сижу у окна. Я сижу у окна.

Так, стихотворение Бродского состоит из шести шестистиший, текст песни «Ночных снайперов» состоит из трёх куплетов и трёх припевов. В свою очередь, каждый куплет состоит из двух четверостиший, которые являются первыми четырьмя строчками каждого шестистишия из стихотворения Бродского. Оставшиеся же две строчки, в свою очередь, образуют припевы (выше они выделены курсивом), после каждого припева повторяется предложение «Я сижу у окна», вынесенное в заглавие. Использование именно 5 и 6 строк каждого шестистишия для припева обусловлено тем, что в стихотворении Бродского они являются своеобразным рефреном, также начинаясь со слов «Я сижу у окна» (в 5 и 6 шестистишиях -«Я сижу в темноте»). Фраза «в обществе собственной грузной тени» во втором припеве заменяется на «в обществе своей грузной тени», а в начале третьего припева «Я сижу в темноте» заменяется на «Я сижу у окна в темноте». Оба эти изменения связаны с необходимостью уложить текст в формат определенного музыкального ритма. В конце предложение «Я сижу у окна» повторяется дважды, помогая плавному завершению песни.

Песню «Ленинград» на одноименное стихотворение Осипа Мандельштама, помимо группы «Сурганова и Оркестр», исполняли Тамара Гвердцители, Александр Буйнов и др., но первым исполнителем и автором музыки к песне является Алла Пугачёва, она же переделала текст стихотворения, который с 1977 года исполняется именно в этом варианте.

Осип Мандельштам
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.

Алла Пугачёва
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез.
Я вернулась сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских ночных фонарей.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Ленинград! Ленинград!
Я еще не хочу умирать,
У меня еще есть адреса,
По которым найду голоса.
Ленинград! Ленинград!
Я еще не хочу умирать,
У тебя телефонов моих номера,
Я еще не хочу умирать.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Повтор припева

Вот что А.Б. Пугачёва рассказывает об этой песне: «Текст песни - переделанное стихотворение Осипа Мандельштама "Петербург". Я взяла эти строки, потому что хотелось донести состояние одиночества и страха: "Я на лестнице черной живу, и в висок ударяет мне вырванный с мясом звонок". Никто же не вдумывался в смысл. Никто не знал, что Мандельштам - человек, потерявший квартиру: его однажды затопили, и на двери у него висел ржавый звонок. Все воспринимали песню как мою исповедь: "Я еще не хочу умирать..." Петербург, при всем моем уважении к классику, плохо рифмовался, поэтому возник Ленинград. А стыдно мне за одну переделку: вместо "речных фонарей" спела "ночные". И теперь все так поют» (2).

Отметим, что у Мандельштама есть две редакции стихотворения.

Первая редакция
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
- Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
<-> Петербург, я еще не хочу умирать:
У меня телефонов твоих номера.
Петербург, я сумею найти адреса,
О которых твердят мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду вестей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.

Окончательная редакция
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.

В первой редакции обращения к Петербургу оформлены повествовательными предложениями, тогда как во второй - предложениями восклицательными. Замена в поздней версии строки «У меня телефонов твоих номера» на «У тебя телефонов моих номера» указывает на характер эпохи, когда контролировался каждый шаг человека. Вторая редакция носит более отчаянный и зловещий характер - добавляется строфа «Узнавай же скорее декабрьский денек, / Где к зловещему дегтю подмешан желток», лирический субъект оказывается ближе к смерти - если в первой редакции он только искал адреса («я сумею найти адреса, / О которых твердят мертвецов голоса»), то во второй адреса у субъекта есть, и он уже ищет голоса мертвецов («У меня еще есть адреса, / По которым найду мертвецов голоса»). Это уже не тот Петербург, каким он был до революции - это уже Ленинград («Рыбий жир ленинградских речных фонарей»). В первой редакции реплики диалога выделены, и мы видим, как контрастирует первая ностальгическая реплика лирического субъекта и реплика его собеседника, возвращающая в суровую новую реальность.

Если Мандельштам обращается к ушедшему Петербургу, то Алла Пугачёва, а за ней и Светлана Сурганова, обращается к Ленинграду. При этом у Аллы Пугачёвой такое именование города вполне естественно, так как песня написана в 1977 году, когда город на Неве носил имя Ленина, а у Светланы Сургановой, исполняющей песню в XXI веке, оно также носит ностальгический характер: обращение к Ленинграду - это обращение к прошлому. Так как исполнитель - женщина, в тексте происходит смена рода лирического субъекта («Я вернулась...» и т.д.). Чтобы соответствовать специфике построения песенного текста, производится перестановка строф. Песня состоит из двух куплетов и повторяющегося припева, каждый припев, в свою очередь, состоит из двух четверостиший, первые две строчки каждого четверостишия - это первая строфа стихотворения Мандельштама, выступающая своеобразным анафорическим рефреном. Третью и четвертую строку каждого из четырех куплетных четверостиший образуют по порядку 2, 3, 6 и 7 строфы стихотворения-источника. Если слова куплетов почти не изменяются (за исключением вышеупомянутых «ночных фонарей»), то припев состоит из повторяемых дважды трансформированных четвёртой и пятой строф стихотворения. Слово «Ленинград» повторяется дважды, чтобы текст укладывался в песенный ритм, из строчки «По которым найду мертвецов голоса» исчезает слово «мертвецов», что можно объяснить как особенностями песенного ритма, так и интенцией к редукции негативной коннотацией данного существительного. Новый песенный текст по сравнению с источником становится более современным и менее трагическим, что подчеркивает также и манера исполнения - Алла Пугачева исполняет песню в относительно быстром темпе под вполне позитивную музыку, Светлана Сурганова же вносит в песню немного развязную интонацию.

Рассмотрим песню группы «Сурганова и Оркестр» «Я знаю женщину» на стихотворение Николая Гумилева «Она», посвященное Анне Ахматовой. Казалось бы, количественно данный случай можно отнести ко второму типу, но произведенные изменения слишком уж радикальны по смыслу.

Николай Гумилев - Она

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живёт в таинственном мерцанье
Её расширенных зрачков.

Её душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг её,
Назвать нельзя её красивой,
Но в ней всё счастие моё.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В её истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны её, как тени
На райском огненном песке.


Сурганова и Оркестр - Я знаю женщину

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живёт в таинственном мерцанье
Её расширенных зрачков.

Её душа открыта жадно
Лишь тонкой музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг её,
Нельзя назвать её красивой,
Но в ней всё счастие моё.

Когда я жажду своеволий
Я смел и горд - я к ней спешу
Учиться мудрой сладкой боли
В её истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны её, как тени
На райском огненном песке.

Проигрыш

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Её расширенных зрачков.

В тексте песни производятся следующие изменения: во-первых, словосочетание «медной музыке стиха» во второй строфе заменяется на «тонкой музыке стиха», что делает характер героини стихотворения также более утонченным (музыка стиха, которой открыта её душа, представляется как тонкая и изящная, а не как громкая и пронзительная, производимая, к примеру, медными трубами). Во-вторых, в третьей строфе инверсия «назвать нельзя» переходит в прямой порядок слов - «нельзя назвать», что сделано как для удобства слухового восприятия, так и для осовременивания песни. В-третьих, «И смел и горд - я к ней иду» в четвёртой строфе стихотворения в песне звучит как «Я смел и горд - я к ней спешу». Предположим, что замена союза «и» местоимением «я» сделана также в целях благозвучия, а замена нейтрального глагола «иду» глаголом «спешу» призвана показать характер отношения нового лирического субъекта к своей возлюбленной - в песне он более привязан к ней, более в ней нуждается, чем лирический субъект стихотворения Гумилёва. В конце песни звучит музыкальный проигрыш, после чего повторяется первая строфа стихотворения, меняющая общую композицию: если в стихотворении она линейная, то в песне - кольцевая. Можно говорить о различном понимании отношений лирического субъекта и героини - линейном и кольцевом - двумя авторами - старым и новым.

4. При составлении текста песни используются элементы нескольких стихотворений.

К данной группе мы отнесем песню Светланы Сургановой «Путник милый». Песня составлена из двух стихотворений - к стихотворению «Путник милый, ты далече...» Анны Ахматовой добавлены строки современного поэта Татьяны Хмельник (ниже эти строки выделены курсивом):

Анна Ахматова

Путник милый, ты далече,
Но с тобою говорю.
В небесах зажглися свечи
Провожающих зарю.

Путник мой, скорей направо
Обрати свой светлый взор:
Здесь живет дракон лукавый,
Мой властитель с давних пор.

А в пещере у дракона
Нет пощады, нет закона,
И висит на стенке плеть,
Чтобы песен мне не петь.

И дракон крылатый мучит,
Он меня смиренью учит,
Чтоб забыла дерзкий смех,
Чтобы стала лучше всех.

Путник милый, в город дальний
Унеси мои слова,
Чтобы сделался печальней
Тот, кем я еще жива.


Сурганова и Оркестр

Путник милый, ты далече,
Но с тобой я говорю.
В небесах зажглися свечи
Провожающих зарю.

Путник мой, скорей направо
Обрати свой светлый взор,
Там живет дракон лукавый,
Мой властитель с давних пор.

А в пещере у дракона
Нет пощады, нет закона.
И висит на стенке плеть,
Чтобы песен мне не петь.

И дракон крылатый мучит,
Он меня смиренью учит.
Чтоб забыла детский смех,
Чтоб стала лучше всех.

Ты слишком уверен в своих руках,
Ты думаешь, хватит сил.
Нажатьем ладони бросать меня в прах
Гостеприимных могил.

И ты уверен в своих правах
Увенчивать и свергать.
Ты хочешь быть богом хотя бы в словах,
Огнем заливая снега.

Но, знаешь, твоя рука не сильней
Той, что хранит меня.
И я, повинуясь одной лишь ей,
Стою, не боясь огня.

И я, лишь ей покоряясь одной,
Спокойно встречу твой взгляд.
Мне жизнь возвратят за той стеной,
Где вечно сияет сад.

Проигрыш

Путник милый, в город дальний
Унеси мои слова,
Чтобы сделался печальней
Тот, кем я еще жива.

Стихотворение Анны Ахматовой состоит из пяти строф, в тексте песни после четырех ахматовских строф следуют четыре строфы Татьяны Хмельник, придающие песне современное звучание и связанные с предыдущими строфами на ассоциативном уровне («дракон-властитель» -«огонь», «ты уверен» и т.п.). Песню завершает последняя строфа стихотворения Ахматовой, отделенная музыкальным проигрышем и объединяющая две предыдущие части в единое целое.

С текстом стихотворения Ахматовой также происходят некоторые изменения: «с тобою говорю» в первой строфе заменяется более современным и стилистически нейтральным «с тобой я говорю»; «здесь» во второй строфе заменяется на «там», указывая на изменение пространственного расположения дракона; в четвертой строфе «дерзкий смех» заменяется на «детский смех», меняя и характер лирического субъекта - у Ахматовой он более дерзкий, у Сургановой - обладающий более мягким, возможно, немного детским характером.

Если в исходном стихотворении Ахматовой звучит голос только одного автора, то у текста песни группы «Сурганова и Оркестр» уже два автора. Светлана Сурганова формирует своеобразный диалог двух поэтов: классического - Анны Ахматовой - и современного - Татьяны Хмельник. Таким образом, в песне можно услышать голоса сразу трех авторов, каждый из которых вносит в нее элементы собственного мировосприятия, вкладывает собственные смыслы, в итоге становящиеся одним целым (3).

Проанализировав случаи использования рок-группами «Ночные Снайперы» и «Сурганова и Оркестр» лирики поэтов ХХ века как текстов песен, мы увидели, как, обращаясь к классическим источникам, данные исполнители корректируют мысли предшественника через свое собственное мироощущение и конъюнктуру времени, и в итоге передают слушателям как свое мироощущение, так и мироощущение поэтов. Предположим, что обращение к такому широкому кругу классических поэтов, в том числе таких «элитарных», как Иосиф Бродский, характерно, в первую очередь, для рок-музыки также в силу ее некоторой «элитарности» и сложности для понимания.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Об этом подробнее см.: Матвеева Н.М. Поэзия С. Есенина в современной песенной культуре: опыт построения типологии // Слово: Сборник научных работ студентов и аспирантов. -Тверь, 2009. - Вып. 7. - С. 37-40; Матвеева Н.М. Поэзия В. Маяковского в современной рок-культуре: группы «Сансара» и «Сплин» // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург, Тверь, 2010. - Вып. 11. - С. 183-189; Матвеева Н.М. Поэзия С. Есенина и В. Маяковского в современной песенной культуре // Филологические штудии. - Иваново, 2010. - Вып. 14. - С. 93-94; Матвеева Н.М. Стихотворения С.А. Есенина и B.В. Маяковского в современной песенной культуре: построение типологии // Слово: Сборник научных работ студентов и аспирантов. - Тверь, 2010. - Вып. 8. - С. 150-154; Матвеева Н.М. Стихотворения Владимира Маяковского в песне Владимира Рекшана «Парикмахер / Наш марш» // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург, Тверь, 2011. - Вып. 12. - C. 104-110; Матвеева Н.М. Лирика Александра Блока в современной песенной культуре // Слово: Сборник научных работ студентов и аспирантов. - Тверь, 2011. - Вып. 9. - С. 115119.

2. Цит. по ресурсу Алла Борисовна Пугачева. Сайт поклонников творчества Аллы Борисовны [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://alla.borisovna.ru/?paged=4.

3. Диалог двух поэтов в песне Сургановой подробно проанализирован в работе: Шухарт Редрик. Светлана Сурганова: принципы работы с чужими текстами [Электронная статья] // Диана Арбенина. Светлана Сурганова. Всем абсолютным сталеварам: неофициальный сайт поклонников творчества «Ночных снайперов» - Режим доступа: http://aprelpp.ru/think/749.

 

Видео:

Фото:

География события:

Россия, Свердловская область, Екатеринбург

Теги:

наука